Зависимость Китая от импорта энергоносителей, особенно нефти, ставит его в невыгодное положение по сравнению со странами, которые могут удовлетворить свои потребности в энергии за счет внутреннего производства. Тот факт, что нефть Китай действительно импортирует, не обязательно плохо.
Многие ведущие страны импортируют свою энергию, но то, откуда страна импортирует и как транспортирует свое топливо, имеет решающее значение для понимания и оценки ситуации с энергетической безопасностью.
Про импорт Китаем угля
Страна является крупным производителем и потребителем угля, но даже при 50 % мирового производства ей все равно приходится импортировать более 320 миллионов тонн угля в год, чтобы удовлетворить спрос.
Из этого импорта угля более 60% приходится только на две страны по состоянию на 2012 год: Австралию (38% импорта) и Индонезию (34% импорта), причем Южная Африка (13% импорта) поставляет больше всего. Россия и Монголия были крупными поставщиками угля и могут вновь занять эту роль в будущем. По большей части эти страны стабильны и, вероятно, будут поставлять китайский спрос без перерыва в обозримом будущем.
Одним из интересных аспектов китайского импорта является то, что уголь, импортируемый из Австралии, России и Индонезии, на самом деле дешевле, чем уголь их производства. Это связано с большими расстояниями перегруженных железных дорог, по которым уголь должен перемещаться внутри Китая, из западных провинций в восточные провинции.
Про природный газ
Природный газ стал крупным импортом для Китая.
Строительство «Силы Сибири» как магистрального газопровода в России для поставок газа из Якутии в Приморский край и страны Азиатско-Тихоокеанского региона находится в стадии вялотекущего производства.
В целом Туркменистан поставляет более 50% китайского импорта природного газа, а Катар, Австралия, Индонезия и Малайзия следуют за ним с 16,4%, 11,7%, 8% и 6,1% импорта газа соответственно. Газ из Туркменистана поступает по построенному трубопроводу, который поступает в Западный Китай и проходит через центр к восточному побережью. До открытия трубопровода Китай импортировал большую часть газа из Катара через морские перевозки. Эта сухопутная альтернатива считается гораздо более надежной и безопасной из-за своего бесконечного потока газа. Импорт газа из Австралии, Индонезии и Малайзии, по мнению Китая, является безопасной альтернативой импорту с нестабильного Ближнего Востока. Многие центральноазиатские страны, такие как Узбекистан и Казахстан, рассчитывают в ближайшем будущем обеспечить Китай собственной добычей газа. Несмотря на то, что Катар является стабильной арабской страной, напряженность в регионе между Соединенными Штатами и Ираном угрожает перекрыть все поставки из Персидского залива в случае конфликта. Эта возможность тем более разрушительна при расчете того, откуда Китай импортирует свою нефть.
Энергетическая безопасность — это нефтяная безопасность
Хотя Китай импортирует природный газ и уголь, он удовлетворяет подавляющее большинство спроса на них за счет внутреннего производства, чего нельзя сказать о нефти.
Китай развитая страна — страна обогнала Соединенные Штаты, чтобы стать крупнейшим импортером нефти в мире, титул, который по прогнозам, не уступит в течение 21-го века. Этот факт становится еще более поразительным, когда выясняется, кто поставляет китайскую нефть.
Саудовская Аравия (19,8% китайского импорта), Ангола ( 12,3%), Иран (10,9%), Россия (7,8%), Оман (7,2%), Ирак (5,4%), Судан (5,1%) и Венесуэла (4,5%) составляли топ-8 импортеров нефти в Китай. За исключением России, все эти страны находятся очень далеко от Китая, в нестабильных районах мира, и в целом воспринимаются Западом неблагоприятно.
Это означает, что спасательный круг нефти Китая поставляется через полмира из некоторых самых нестабильных стран через самые пиратские районы океана. Отчасти это связано с тем, что это одни из немногих рынков, которые западные страны еще не освоили и в которые западные нефтяные компании не будут инвестировать из-за риска. Китай не безразличен к этим рискам, но был вынужден пойти на них из-за возросшего спроса на нефть. В попытке смягчить потенциальный ущерб для своей экономики и благосостояния страны Пекин предпринял несколько шагов, чтобы лучше обеспечить свои будущие поставки нефти.
Крупнейшие государственные нефтегазовые компании Китая, начали развивать как морское, так и глубоководное бурение у своих берегов в попытке увеличить внутреннюю добычу. На аналогичной ноте страна пытается разрабатывать нефтяные месторождения в Южно-Китайском море, что вызвало напряженность между другими странами региона.
Нефтегазовые компании Китая также расширяют владение нефтяными месторождениями за рубежом, покупают акции и даже захватывают ряд иностранных нефтяных компаний, а также увеличивают инвестиции в богатые нефтью развивающиеся страны. Инвестиции позволили сохранить запасы нефти и производственные мощности по всему миру и, таким образом, диверсифицировать энергетические активы Китая. Инвесторы вложили значительные средства в различные страны, но в первую очередь в африканские, такие как Северный Судан, Южный Судан, Эфиопия, Габон и Ангола. Большая часть экспорта нефти из Африки, за исключением Нигерии, идет непосредственно в Китай. В последние годы китайские бизнесмены также инвестировали в Ирак, Иран, Сирию, Казахстан, Узбекистан и Афганистан.
Логистика транспортировки нефти
Начиная с начала 2000-х годов Китай начал строить сеть объектов вдоль побережья Азии с Индийским океаном. Эта сеть состоит из военных и торговых баз и портов, а также укрепленных связей со многими странами вдоль морских путей между материковой частью Китая и Суданом.
Поскольку 80% китайской нефти проходит через Индийский океан по пути в китайские порты, считалось первостепенным, чтобы существовала сеть, которая могла бы обеспечить безопасность и свободный проход нефти через некоторые из самых опасных вод в мире. Большинство видят в создании этих баз в целом коммерческий характер, они могут и, вероятно, будут использоваться в качестве военно-морских плацдармов в будущем для обеспечения безопасности морских коммуникаций Китая. Угрозы со стороны пиратства и терроризма являются обоснованием этой потребности в обеспечении безопасности Китая.
Главная держава в регионе, Индия, считает, что сеть объектов на самом деле является расширением китайского военного влияния и мощи. Индия обеспокоена тем, что базы, созданные в Пакистане, Бирме и Шри-Ланке, могут быть использованы для противодействия ее собственному региональному влиянию, которое побудило Индию начать строить свою собственную сеть баз и отношений с государствами региона.
Сама Индия сильно зависит от импорта нефти—более 89% ее нефти импортируется-демонстрируя свою собственную потребность в обеспечении. Это показывает, что интересы Китая и Индии могут быть гораздо ближе, чем они кажутся.
Трубопроводы и хранилища
Китай также инвестирует в строительство трубопроводов во многих районах в попытке уменьшить свою зависимость от морских перевозок поставок нефти, которые, вероятно, прекратятся в случае конфликта в восточном или Южно-Китайском море. Это крайне важно, поскольку 43% китайского импорта нефти проходит через Ормузский пролив, который будет недоступен, если США или Израиль вступят в войну с Ираном. Еще более поразительным является то, что 85% их импорта нефти проходит через Малаккский пролив, который в прошлом страдал от пиратства и находится в неудобной близости от регионального конкурента Китая Индии. Чтобы обойти оба этих пролива, строится целый ряд трубопроводов, в том числе один через Мьянму, что позволит сократить импорт, перемещающийся вокруг Малайского полуострова. Примечательно, что Мьянма производит мало нефти, поэтому этот трубопровод предназначался бы для нефти, поступающей с Ближнего Востока. В 2006 году был завершен трубопровод из Западного Казахстана в китайскую провинцию Синьцзян.
В настоящее время осуществляется целый ряд планов по расширению пропускной способности трубопроводов из России, включая расширение нескольких линий в России до тихоокеанского побережья, а также трубопроводов из России через Казахстан.
В 2019 году в России введен Магистральный нефтепровод «Восточная Сибирь – Тихий океан» увеличив транспортировку нефти до 80 млн тонн в год и расширение второй очереди до 50 млн тонн нефти в год. Все это говорит о том, что пропускная способность из России уже увеличилась на несколько сотен тысяч баррелей в день и, вероятно, достигнет нескольких миллионов баррелей в день. Строительство международных трубопроводов имеет важное значение, но Китай также инвестирует во внутренние линии от северо-западных провинций до побережья, а также от нефтеперерабатывающих заводов до промышленных зон, поскольку и те, и другие не отвечают текущим потребностям.
В настоящее время Китай имеет потенциал хранения не менее 500 миллионов баррелей нефти; это обеспечит удовлетворение спроса в течение 90 дней без импорта.
Внешняя политика и энергетическая безопасность
Очевидно, что Китай сильно зависит от иностранной нефти, и это сформировало отношения с целым рядом стран по всему миру, как положительные, так и отрицательные.
Позитивные отношения, на которые оказывает влияние нефтяная безопасность, наиболее четко прослеживаются в трех областях: Африке, Иране и России.
Африка
Не секрет, что за последнее десятилетие Китай вложил в Африку очень большие средства. В 2005 году товарооборот между Китаем и Африкой составлял всего 39,7 миллиарда долларов, но сейчас он вырос почти в шесть раз и достиг 270 миллиардов долларов.
Одновременно с ростом торговли китайские корпорации начали активно инвестировать в Африку, прежде всего в инфраструктуру, энергетику и банковское дело. Это позволило получить дешевые кредиты и низкие процентные ставки во многих африканских странах. В обмен на разведку нефти и торговлю нефтью Китай предложил помощь, кредиты и инвестиционные пакеты многим странам, в первую очередь Анголе и Южному Судану, которые включают не только средства на инфраструктуру, такую как дороги и больницы, но и китайских инженеров, необходимых для их строительства. Обеспечив себя инвестиционными программами, Китай начал играть гораздо более активную роль в урегулировании конфликтов в Африке, прежде всего в Мали и Южном Судане. Огромные инвестиции и капитальные активы в Южном Судане вынудили Пекин направить советников, а также попытаться посредничать в мирном соглашении, работая с суданцами и США. Было сказано, что эта дипломатическая акция в Судане показывает , что страна выясняет, “что значит быть ответственной, растущей державой”.
Китай, вероятно, продолжит играть большую роль в качестве мирного посредника на континенте из-за своих многомиллиардных инвестиций, включая недавно объявленную цель в размере 100 миллиардов долларов в инфраструктуру, а также свои долгосрочные энергетические интересы.
Иран
Хотя Китай никоим образом не поддерживает разработку Ираном ядерной программы, он был гораздо менее активен в своем неодобрении по сравнению со своими коллегами в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций. Это в значительной степени объясняется верой Китая в невмешательство во внутренние дела, но нет никаких сомнений в том, что экспорт иранской нефти в Китай оказал значительное влияние на позицию Китая. Нынешнее строительство сухопутных трубопроводов из Ирана в Китай побуждает Пекин быть менее агрессивным по отношению к Исламской Республике. Товарооборот между странами вырос и сделки якобы связывают исключительные права на некоторые нефтяные месторождения в Иране с обязательствами Китая по обороне, хотя это и не подтверждено. В прошлом Китай поставлял Ирану не только химическое оружие, но и поддерживал его ядерную программу еще в 2005 году, хотя Китай прекратил и то, и другое в последнее десятилетие. Китай неоднократно использовал свое право вето в Совете безопасности ООН, чтобы блокировать действия Запада против Ирана, хотя в последние годы мнение Пекина по Ирану стало ближе к мнению Соединенных Штатов.
Китайцы, вероятно, предпочли бы позитивный исход нынешних переговоров по иранской ядерной программе, поскольку это по существу гарантировало бы невмешательство США или Израиля и продолжающийся поток нефти с иранских месторождений на китайские нефтеперерабатывающие заводы. Хотя снятие санкций может привести к тому, что Иран снова переключится на западные нефтяные компании.
Конфликты и энергетическая безопасность
Территориальные споры в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях испортили отношения между Пекином и его региональными соседями. Эти конфликты являются наиболее заметными примерами агрессивной внешней политики, которая напрямую связана с его энергетической безопасностью.
Восточно-Китайское море
Не решен замороженный спор в Восточно-Китайском море между Китаем и Японией.
Чуть меньше 10 лет назад лет Япония и Китай сыграли в игру растущей эскалации вокруг островов Сенкаку/Дяоюйдао, которая потенциально может достичь критической точки. Национализация нескольких островов Японией в 2012 году и расширение Китаем своей опознавательной зоны ПВО нагрели отношения до уровня, невиданного десятилетиями. Антияпонский национализм и все более провокационные действия как японского правительства, так и народно-освободительного флота создали ситуацию, в которой конфликт вполне может вспыхнуть из-за недопонимания или простой ошибки в суждениях. Обе страны утверждают, что их интересы на островах восходят к историческим претензиям на эти территории, но гораздо более вероятным объяснением являются месторождения природного газа и нефти, находящиеся в пределах экономических исключительных зон этих островов. Это может быть продемонстрировано установкой Китаем производственной платформы и предложениями по разработке нескольких конкурирующих газовых месторождений.
Китай и Япония ищут новые источники поставок нефти и природного газа; близость этих потенциально богатых месторождений к обеим странам неизбежно привела бы к конфликту.
Южно-Китайское море
Южно-Китайское море содержит одно из крупнейших неосвоенных месторождений нефти и газа в мире.
По оценкам, там может быть до 100 миллиардов баррелей нефти и несколько сотен триллионов кубических метров природного газа. Это привело к сложному и хаотичному территориальному кризису между народами Китая, Индонезии, Вьетнама, Филиппин, Малайзии и Тайваня. Хотя страны договорились о сотрудничестве в этой области, в последние годы эти связи разрушились. Печально известная китайская «линия девяти тире» описывает заявленные Китаем территориальные воды, которые охватывают почти весь регион, оставляя мало места для других стран. Вьетнам и Филиппины также имеют далеко идущие претензии. Из-за ограничений рыболовства, блокады коммерческих судов и создания баз каждая страна обострила спор, и ни одна страна не является безупречной. Что касается контроля над островами Спратли, то Вьетнам разместил войска на двадцати девяти островах, Филиппины контролируют восемь островов, Малайзия контролирует пять, а Китай-восемь. Филиппины активизировали свою деятельность, создав постоянные базы на ряде островов, которые впоследствии были блокированы китайскими кораблями. Пекин отреагировал перемещением нефтяной вышки в регион, что было встречено резким противодействием со стороны Вьетнама, пытавшегося заблокировать ее передвижение.
Потенциал для таких больших возможностей добычи нефти и газа и огромное преимущество Китая в потенциале не предвещают ничего хорошего для региона. Продолжающееся противодействие Соединенных Штатов односторонним действиям, а также их союз с Филиппинами могут способствовать будущему сотрудничеству и совместному освоению этих ресурсов.
Будущее энергетической безопасности Китая
По мере роста относительной мощи Китая спрос на энергоносители будет расти.
Сегодня Китай рассматривается как держава статус-кво, которая стремится держаться подальше от международных споров, предпочитая вместо этого свою мантру мира и развития.
Из-за ряда факторов, наиболее важным из которых является растущий импорт энергоносителей, ситуация, скорее всего, изменится. В то время как Соединенные Штаты рассматривались в качестве защитника мировой добычи нефти в течение последних нескольких десятилетий, они, вероятно, уступят эту роль Китаю. Поскольку зависимость Китая от зарубежной нефти продолжает расти, в то время как зависимость Соединенных Штатов от импорта сокращается. Пекин будет искать способы обеспечить свои поставки, а также обеспечить стабильность нефтяного рынка. Неспособность сделать это может обернуться гибелью для китайской экономики и Коммунистической партии. Это намекает на то, что Китай будет становиться все более агрессивным и активным на международной арене. Независимо от того, будут ли они вмешиваться в гражданские конфликты в Африке для защиты нефтяных месторождений и инвестиций в инфраструктуру или они будут участвовать в контртеррористических операциях с западными странами для обеспечения безопасности своих морских путей и трубопроводов.
Нет никаких сомнений в том, что внешняя политика Китая начнет отражать многое из того, что Соединенные Штаты сделали за последние два десятилетия. Эта возросшая роль в международных проектах и миротворческих проектах выдвинет Китай на лидирующие позиции, сравнимые только с Соединенными Штатами.
Обязательства Китая по обеспечению своих энергетических поставок могут свидетельствовать о продолжающемся и растущем сотрудничестве с Россией, страной, которая недавно была вынуждена пересмотреть свой энергетический экспорт и смотрит на восток.
Недавний энергетический бум в ряде развитых стран, особенно в Соединенных Штатах, а также в Канаде и Австралии, позволил Пекину обратить внимание на западные державы в поисках нефти и природного газа. Где нефть Китай обеспечивает свои поставки, неясно, но, вероятно, они будут отличаться по сравнению с их нынешними источниками. Отношения Китая с Японией и ее южными соседями могут улучшаться или ухудшаться, но наличие нефти и газа в обоих регионах гарантирует, что в конечном итоге, будь то в сотрудничестве или в одностороннем порядке, Китай будет разрабатывать эти месторождения для своего экономического развития. Будущее страны с Японией, Индией, Россией, Африкой и Соединенными Штатами, вероятно, будет определяться, напрямую или нет, состоянием энергетической экономики и ролью в ней.
Будущее и путь развития Китая как регионального гегемона и потенциальной мировой сверхдержавы в значительной степени зависит от его экономики, которая может быть процветающей только при надежном, стабильном и непрерывном потоке энергии.
Поскольку Китай смотрит вперед, ему придется сбалансировать свои внутренние энергетические потребности, мировой имидж и реалии своей цепочки поставок, если страна действительно хочет добиться успеха в XXI веке.